Валерия Олюнина (род. 1974) – российский журналист, выпускница факультета журналистики МГУ (1999), три года училась в Литературном институте им. Горького (семинар прозы Руслана Киреева), автор публикаций в «Литературной газете», «Литературной России», журналах «Юность», «День и ночь», «Театр», «Собрание» и др. С 2009 года сотрудничает с рядом ведущих армянских изданий. Публикации: «Ноев Ковчег», «Литературная Армения», «Новое время», «Еркрамас», объединенная редакция «Драго Барзини» (в том числе журналы «Армавиа», «Экспедиция»), редактор по спецпроектам газеты «Собеседник Армении». Как обозреватель «Литературной газеты» побывала в Нагорном Карабахе в июне 2010, в сентябре того же года вернулась туда с фестивалем «Карот». Как журналист сотрудничала с Международным Фондом Гаянэ Хачатурян, Международной конфедерацией журналистских союзов, Межгосударственным фондом государств-участников СНГ (журнал «Форум плюс», проекты в Армении, Киргизии)....
о творчестве
александра трифонова
"Окно" Александра Трифонова:
НАСТЕЖЬ И НАГЛУХО
"Настоящий художник не подпадает под схемы и не может быть строго структурирован", - говорит художник Александр Трифонов, один из ярких представителей российского фигуративного экспрессионизма. В феврале 2012 года он устанавливал свои "окна" в галерее "На Чистых прудах".
Импосты вертикально, горизонтально или перпендикуляром делят поверхность холста, и художник наполняет элементы окон разноликими персонажами, предметами вещного мира, а то и просто заливая чистым цветом. Эта трифоновская игра неожиданно напоминает народную игру "городки", в которую играли даже знаменитые интеллектуалы. Но здесь прицельным метанием выбиваются не различным способом составленные фигуры, а свои смыслы, идущие прежде всего от своего бессознательного и которые иногда полемизируют с "моделями для сборки" великих собеседников.
Впрочем, Александр уже давно "сам от себя". В молодости смотрел, изучал, вступал в диалоги - но последние лет десять обживает свой индивидуальный "логинарий". Писатель Юрий Кувалдин писал о том, как Александр Трифонов пришел в эту свою искомую точку: "Ученик Каземира Малевича, Кандинского, Пикассо и всех великих художников, Трифонов испытал на себе влияние каждого из своих учителей, но обрел свой собственный стиль, создал в живописи свой неповторимый мир".
Хоть художник никому ничего не должен, он все-таки хочет быть понятным и отраженным. Юмор - неотъемлемая часть его творчества. Как он сам объясняет, творчество - это не работа, это не плавка стали, это любимое дело, а почему в любимом деле не пошутить? Трифонов создает свой художественный язык символов, где изображение человека трансформируется, начавшись в 1990-е с разбитых черепов до сегодняшних строго геометрических кругов-голов с выщербленным сектором. Опустошенная душа, расщепленное, расколотое сознание - гротесковая форма почти убивает физику человека, оставляя на плоскости двумерного персонажа не только с утраченным лицом, но и с потекшими конечностями-щупальцами. В выщербе все же остается намек на когда-то имевшийся объем серого вещества и психеи, но не остается надежды, что они восполнимы.
Истины Александра Трифонова прояснены жесткой графикой и цветовой экспрессией. Мало того, он и словом еще уточнит, помня о том, что "слово - для умных, икона - для всех". У художника есть цикл работ, посвященных музыкантам, здесь и виолончелисты, гитарист, целое трио и Шопен с пианино, и Ростропович... Конечно, в названиях его работ тоже сильно игровое начало - взять, к примеру, Ростроповича, где мунковский Криг порядком оплавился и приглушился до spiritoso. Фигура воодушевленного маэстро вряд ли может сопостовляться только с Мстиславом Леопольдовичем, но тон разговору задан. Согласитесь, приятно на белом огарочке свечи, заявленном как лицо музыканта, вообразить знаменитые очки и поймать со смычка отзвуки какого-нибудь концерта Шостаковича вместо музыки вообще.
В Шопене композиция разделена фортепианной клавиатурой. Это будто вкопанная в землю вертикаль изящно уравновешивается выгнутой спинкой стула. Опять же до конца не ясно - горизонталью здесь выглядят клавиши или вертикалью. Вертикально они смотрятся при вашем взгляде сверху, но все изменится, если встать за спиной пианиста.
Александр Трифонов в развеске экспозиции хорошо композиционно "прописывает" мажор с его красно-синими акцентами в цветоряде и минор - где задний план читается черным квадратом, ну, или разделенным в другой рамке на белый день и черную ночь. Художник опирается на театральность мира, и задний план - это черные театральные кулисы, а светлый низ - пол, сцена на которой художник показывает свой объект, композицию. Белый человек, безликий, бездомный слоняется из картины в картину. И тогда трифоновская идея окна начинает двоиться - в основную рамку вставляется еще одно окно, где перспективой становится, увы, только кромешная пустота.
Валерия Олюнина
Журнал "Собрание", № 3 (34), сент. 2012, с. 140.
Copyright ©
художник Александр Трифонов 2015
Охраняется законом РФ об авторском праве